Об абсолютной духовности
Вот так всегда. Думаешь, что вот это уж точно со мной не случится. И вот опять. И снова.
Отчаяние ситуации в том, что зеленые огни мерцают и зовут куда-то вдаль. Манящие и теплые они пришли из снов, которые я видел находясь в материнской утробе. И вот сейчас они манят меня и зовут раствориться в себе.
Мне так жаль. Мне постоянно всего жаль. Мне не жалко людей. Мне жаль что я такой, они такие, мир такой. Ничего ни у кого нет. И не будет. Иллюзии, иллюзии — стоит развеять парочку и начинаешь замечать, как сходишь с ума. Взглянуть на реальный мир? Ну его на хуй!
Абсолютная духовность. Прошло 20 лет.
20 лет. 20 долгих лет ненаполненных ничем кроме этой вашей пошлой «активной жизни». Не хочу. Не буду. Идитие на хуй со своей смертью, со своей погоней, со всеми этими крысиными забегами. Просто. Идите на хуй. Не возвращайтесь. Мне вас не надо. 20 лет. Можно просто дать ёбу.
Прости меня. Наконец это не просто слова.
Страдания юного Вертера
Эту книгу я прочитал полёживая сытными вечерами на уютном острове Тенерифе.
Тогда я ещё не знал очень многого.
Например, что в два часа ночи смогу испытать приступ экзистенциального ужаса столь сильный и пронзительный, что заплачу от жалости к себе. И слёзы будут катиться градом.
Бесконечным потоком информации я хочу заткнуть пробитую внутри меня дыру — черную дыру абсолютного знания. Я читаю все эти миллионы высеров и смотрю все эти видео, в которых люди наперебой рассказывают, как они выживают. А я смотрю на них и вижу насекомых. Странных угловатых прямоходящих конструктов, которые выхаркивают своими пухлогубыми ртами избитые истины родом из мертвых языков.
Всё это бесконечно жалко. И глупо.
И я играю в warzone. Наслаждаясь мощью игрового пк. Он так тарахтит, словно истребитель, меленько дрожит. Чудо инженерной мысли. Результат самозаьвенного труда тысяч людей ценой в 60 тысяч. Меленько дрожит и греет воздух. А я играю в warzone. И там ситуации.
Слишком поздно открыл парашют? Ебнули.
Высунул хлеьало из-за камня? Пизданули.
Перебежал по открытой местности? Затухлили.
Полез на рожон расслабившись и поверив в себя? Заебенили.
Такова война. Сотни смертей на экране. Это же просто пиздец. Просто пиздец.
Ты идешь себе отлить в вечеру, закуриваешь, и свинцовая пуля снайпера разъёбывает тебе голову. И ты такой валишься и вспоминаешь что-то, а потом сознание уплывает куда-то — как под наркозом — и ты такой «ааааа, нет, я не хочу!»
Ты говоришь, что я дрочу на прошлое, а отшучиваюсь фразой про негроидный елдак и 18 лет насилия. Но на самом деле это хоть что-то. Всё постепенно улетучивается. Всё как будто подернулось дымкой и стало очень звбким. Вроде и помню. А вроде и нет. Ночью такая тишина. Почти абсолютная. И темнота из-за подобранных тобою штор. Мне страшно. Но не этого мира я боюсь. Он податлив и прост и слаб. Боюсь тебя.
Не боль нас губит.
А наши попытки избежать её.
Приятные воспоминания
В юности прекрасна непосредственность.
Ты не знаешь что это, ты не знаешь, чего ожидать от этого и как себя вести.
С возрастом ты костенеешь, и мысли твои сковывает холод праздной уверенности в собственном познании. Что — sic! — конечно же лишь глупая ложь.
В юности было много чарующих знакомств. Эти люди приходили и уходили из твоей жизни так быстро, что даже не успевали оставить о себе нечто большее, чем смутное прерывистое воспоминание пропитанное июлем, молодостью и улыбкой. Одной из тех улыбок, в которых расплываешься жадно пригубив счастья. Откинувшись назад, ты лежишь на спине, следишь за плывущими облаками, и на твоих губах несмело проявляется она.
Потерянная нежность.
Сидя в четырех стенах, я не испытываю нужды в общении. Мне хватает тебя и тех редких диалогов о работе или об общих целях или шутливых обсуждений чего-то.
Я хочу купить домой высокое двухметровое дерево. Со стволом и чтобы крона была только сверху — на последнем полуметре. Густая. Как на Тенерифе. Это рождает счастье.
Прости, что я никогда не делал тебе чай. Прости, что так далек от самого себя.
Прости, что так надменен в своём глупом презрении к мелочам.
А мелочами можно назвать всю жизнь...
Принято считать, что природа — это безусловное благо.
Но все божественные законы направлены против природного, естественного хода вещей.
Природа жестока и беспощадна.
Бог милосерден и всепрощающ.
Об этом стоит задуматься.
Где тонко, там и рвётся
Долго думал, почему я больше не пишу в блевничке.
Ну во-первых я больше не езжу по полтора часа в маршрутках)
Во-вторых мне как-то по-девичьи стыдно стало вот так прилюдно обнажаться. Девственность вернулась ко мне)
В-третьих боязнь быть превратно понятым.
Таким образом становится понятно, что основной причиной, о ужас!, является необоснованный страх.
Мне 35. Это кризисный возраст. Все мужчины в этом возрасте задаются вопросами — когда я повернул не туда, почему я здесь, кто все эти люди.
Впрочем, я прожил эти 35 лет как я хотел я.
Ни жертвуя, ни прогибаясь. Нормально. В своё удовольствие. Удовольствия наглотался вволю.
Надо бы закончить тему про кризис — смешно это всё конечно. Жалкие попытки размутиться на пустом месте. Единственное, что может утешить сейчас это семья. Но это почти невозможно. Потому что женятся все в 20-25, а мужчинами становятся после 30. А выбор мальчика и мужчины — это два разных выбора. Таким образом природа задумала скомпенсировать повышенную смертность мужчин — чтобы одного мужчины хватало минимум на две женщины. Жутко и прозаично. Как и всё естественное.
И вот вроде как нужно начать всё сначала с новой возлюбленной, а бросать то как... и вот тут то и ломается тонкая нить называемая «надеждой на крутую жизнь». Все мальчишки в детстве мечтают о моциках, телках и бабле. А получают кредиты, артроз и нелюбимую бабу. Но и это правильно. Тогда было бы недостаточно мотивации у альфачей. Впрочем, неважно. Я просто не могу понять... я что реально такой один? Я же не делал ничего особенного. Нельзя сказать, что я жестко говорил «нет» и тд. Я же просто старался быть честным с самим собой. Слишком даже копался в себе, в причинах своих действий. Как же так вышло, что я доволен результатом?
Продолжу потом.